— Скучаете по дому на долгих сборах?— Я начинаю тосковать еще до отъезда. Не успеешь сесть в самолет, уже хочется обратно. Так же чисто выполнила второй. И никто не сомневался: Оля — чемпион. Но американские судьи занизили оценку.— Я не плакала вовсе. Я даже не рассчитывала тогда на призовое место. Честно говоря, очень удивилась, когда узнала о скандале.— Но вы же прекрасно выступили, неужели совсем не обидно было?
Но парадокс в том, что именно этот “ярлык” прославил ее, хотя в копилке Оли нет медалей Олимпиад, чемпионатов и Кубков мира.
— Удивительно, как мне не везет на таких турнирах, — призналась Ольга. — Последний раз выигрывала чемпионат мира среди юношей и Гран-при Кубка Европы.
Символично, что дозваниваться нашей звезде высоких полетов корреспонденту “МК-Воскресенья” пришлось туда же, в Солт-Лейк-Сити. Появился страх опять испытать ту жуткую боль. Но кому-то повезло еще меньше. У олимпийской чемпионки-2002, австралийки Алисы Кэмплин, семь сотрясений мозга. И, откровенно говоря, в общении это очень чувствуется.
Лишили Ольгу медали вообще. С российской стороны подавался протест, но безрезультатно. Во фристайле, как в футболе, решения арбитров “обмену не подлежат”. Чувствуется, девушку порядком достал ярлык “той самой, которую засудили американцы”.
— А что надо было делать, бить себя в грудь? Какой смысл, если изменить ничего нельзя. Даже если видеозаписи посмотреть и доказать, что судейство необъективно. У нас такие правила, что оценки не меняются. На самом деле я гораздо больше удивилась, когда мне после первого прыжка первое место дали. Вот этого я действительно не ожидала. Я ведь в финал с 11-го места в квалификации попала. А во фристайле, как и в фигурном катании, лучшие оценки всегда для лидеров придерживают.
После Турина я заканчиваю со спортом. Это решено.— Оля, а на личную жизнь время остается — между бесконечными прыжками и перелетами?— Именно так — между прыжками и перелетами.
На этот раз, накануне этапа Кубка мира, нашу сборную тоже поселили в роскошном трехэтажном коттедже. Условия сказочные. Одно неудобство — готовить надо самим. Впрочем, Ольга сказала, что для нее это давно уже не проблема. Она прекрасно выучила любимые мамины рецепты.
— Я слышала, вас ждет новый олимпийский эксперимент, который вам не по душе. В Турине вам впервые придется прыгать в темноте при искусственном освещении?
— Впервые это еще в 2003 году на чемпионате мира произошло — решили, что так более зрелищно. И для кого-то это нормально, а меня напрягает, когда свет прожекторов бьет в глаза, а за трамплином — темнота, и что внизу — почти не видно. Представьте, каково это — прыгать в неизвестность. Не зря же все этапы Кубка мира утром проводятся.
Правильно наш доктор сказала, что утром человек бодрый, свежий, а к вечеру настрой теряется. Тонус уже совершенно не тот, как будто перегораешь за день. Только на первом месте для меня все равно — карьера.
Когда бываю в Москве, обязательно еду в большой книжный магазин, иду вдоль полок и покупаю все, что заинтересует. Сейчас читаю “Трое в лодке, не считая собаки”. Ну просто восторг! Еще очень люблю Дэна Брауна.
А в Турине вряд ли получится, — рассказала Ольга. — Фигуристы в Олимпийской деревне будут жить. А мы далеко от них — в горах.
— А почему во фристайл из фигурного катания решили уйти?
— Больше перспектив было. Но вообще-то я уходила не в акробатику, а в лыжный балет — тогда он был олимпийской дисциплиной.
— Честно говоря, никогда балета на лыжах не понимала. Странное зрелище.
— На самом деле очень трудоемкое занятие. Очень сложное составление программ.— Конечно, родители говорят, что все это ужасно, но делай как хочешь. Они всегда очень переживали, но никогда ни во что не вмешивались и меня не останавливали.Кувырок в карьере Или на палку наткнуться.
— А лететь с трамплина вниз головой — менее опасно?
— Поначалу это вообще было немыслимо. Для меня даже на батуте попрыгать было чем-то запредельным. И, конечно, логичней было выбрать могул, тем более что у меня получалось. Только все лучшие тренеры со сборной работали, в России почти не бывали. Оставалась только акробатика. И когда замечательный тренер Гребенников жестко поставил вопрос: “Да или нет?” — я сказала “да”. До сих пор не знаю, как решилась…
— И как первые ощущения?
— В 16 лет я впервые перевернулась через голову. Только ощущения почему-то не помню абсолютно! Первый раз вообще прыгать не страшно, потому что не понимаешь еще, что к чему. А вот потом… Когда каждый раз не представляешь, чем все это закончится, на что приземлишься… Часто даже по ночам не спишь, все думаешь о новых прыжках, мысленно прокручиваешь их в голове.
— Когда же вы успели встретить любимого человека?— Тогда и успела. Но я не хочу об этом рассказывать. Сначала о воду приходится биться…
— Как это — о воду?
— Прежде чем на снег выходить, мы новые элементы на воде отрабатываем. И от этих ощущений каждый раз адреналин в крови. Хотя в специальных гидрокостюмах и касках прыгаем. Причем по дну бассейна идет воздушная подушка, чтобы максимально смягчить удар. Летом иногда бывает так жарко, что хочется сбросить все эти костюмы, спасательные жилеты и каски. Но не разрешают!
Горнолыжники обходят в гонорарах
— Много травм у вас было за карьеру?
— Немного. Но один раз очень неудачно приземлилась. Это было в конце прошлого сезона в Италии, прямо накануне чемпионата мира.— А кем вы, после того как из спорта уйдете, собираетесь быть — тренером?— Что вы, тренером никогда не буду. Буду журналистом. Причем очень скоро. Представьте, каково это — падать с 15-метровой высоты на крутой склон… Мир надо мной как-то странно поплыл.
Сначала поставили диагноз: “сильный ушиб”. Но оказалось — перелом лопатки. И морально потом было очень тяжело восстанавливаться и снова вставать на лыжи. Как четыре года назад. Будто и не промелькнул с тех пор новый олимпийский цикл.Турин слезам не верит— Ольга, вы сейчас наверняка ностальгию испытываете? Представляю, как плакали тогда на Играх в Солт-Лейк-Сити, когда у вас отняли заслуженную “бронзу”.
Впрочем, мы все прекрасно понимаем, что спорт — это не здоровье. Однажды сорвалась со старта, и вдруг подул страшный ветер. В тот момент у меня вся жизнь в сознании пронеслась. Падаю и молюсь: “Господи, пусть будет не очень больно! Только бы не на голову, только бы не на голову!”
— Но хотя бы материально вам такие нервные затраты компенсируются?
— Фактически нет.— И это говорит будущий журналист?— Я знаю, что самой когда-нибудь придется задавать такие вопросы. Но распространяться о своей личной жизни не могу и не буду. Главное, что она есть.
Это не акробатика, где два прыжка — и все. При этом балет тоже по-своему опасен. Там иногда кренделя такие приходится выделывать, что коленки можно между лыжами оставить.
Полеты во сне и наяву
О скандале, который разгорелся после ее блестящего выступления на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, Ольга Королева — лидер российской сборной по акробатическому фристайлу — узнала только в самолете по дороге домой. Когда стюардесса проносила мимо пачку газет, и на всех первых полосах была она — застывшая в небе в бесстрашном сальто. После первого прыжка в финале она была лучшей.
— Друг от друга с подругами по команде не устаете?
— Да нет, у нас хороший коллектив. И потом у каждого с собой фильмы, ноутбуки, так что всегда можно заняться своими делами, если есть желание отвлечься или побыть одному.
Вообще в Америку всегда берешь с собой очень много книжек. Когда-то занималась фигурным катанием в одной группе с Ириной Слуцкой. И хорошие отношения сохранились до сих пор. Только вот общаться почти не удается.— Последний раз виделись на прошлой Олимпиаде. А Лермонтов у меня вообще всегда с собой.
— Эдакая вы романтическая барышня, Ольга. Пролистываете томик Лермонтова перед стартом…
— С удовольствием, если есть возможность… Девчонки тоже надо мной смеются,а мне все равно.
Еще в воздухе поняла, что лечу не на ноги. На спину. Было так обидно и больно.
— А сейчас, в Турине, собираетесь победить? Или так же философски к поражению отнесетесь?— Конечно, собираюсь. И к тому же Олимпиада на этот раз будет в Европе, и судейство, я думаю, окажется более объективным. И более профессиональным, потому что в Солт-Лейк-Сити арбитры, по-моему, вообще очень слабо в нашем виде спорта разбирались.
Но панического ужаса у меня никогда не было. Все-таки это профессиональный спорт. И сразу тебя никто на трамплин не вытолкнет. Нас долго к этому готовят.
В отличие от горнолыжников рекламные контракты на нас не падают. Однако это моя работа, и мне она нравится. Когда закончу, мне адреналина будет не хватать.— Вы такие чудеса в воздухе творите, но родители, наверное, с ума дома у телевизора сходят каждый раз, когда вы прыгаете?
Впрочем, каждому свое. Но лично я не люблю прыгать в темноте.Каску не снять даже в бассейнеОля не сразу выбрала для себя такой опасный спорт.
